КОЛЕН Ф. По вашему желанию. Возмездие[] - Фабрис Колен

Амон Темный схватил его за другую руку.

— В какой тюрьме? — повторил он.

— В… В темнице Золотого Моста, — простонал генерал.

Вождь гуонов распрямился и поднял азената в воздух. Размахивая перед оцепеневшими стражниками окровавленной культей, старик плакал как ребенок. Кое-кто из стражников обнажил мечи. Остолбеневший Император смотрел на все это, не понимая. К нему во весь дух несся принц Орион.

— Нужно… — начал он.

Но закончить фразу он не успел. Пока не подоспела подмога, Амон Темный поднял генерала с земли и метнул его в стражников. Двое из них упали навзничь. Третьего гуон обезглавил ударом топора. Оставалось трое, не считая корчащегося на земле Леонида.

— Будь ты проклят, — прохрипел он между двумя всхлипами. — Будь ты проклят!

Гуон ударил его ногой в лицо. Раздался ужасающий хруст.

— Отец! — в ужасе вскричал юный принц.

— Убейте этого пса, — приказал Полоний бесцветным голосом.

Амон Темный пригнулся, и его топор, со свистом рассекая воздух, чуть не убил первого солдата. Два других бросились на него. Гуон уклонился от первого удара, схватил нападавшего за руку и с размаху кинул его в стену. Потом отбил удар меча и отрубил руку другому противнику. Третий погиб, не успев нанести ни одного удара: ему в грудь вонзился кинжал, и, размахивая руками, он упал навзничь.

— Стра-а-ажа! — завопил Император.

Ни теряя ни секунды, Амон бросился к Залу Побед.

* * *

А в это время Раджак Хассн выходил на арену под одобрительные крики сенаторов. Рядом с ним шествовал Адамант, и у генерала было ощущение, будто он вернулся на сорок лет назад, во времена начала своей карьеры гладиатора.

Но на этот раз он вышел на арену не для того, чтобы сражаться. Он пришел сюда, чтобы поставить город на колени. И убить Лайшама.

С тех пор как Полоний назначил его генералом, Хассн лишь изредка удостаивал слуг народа своим присутствием. А теперь они собрались на каменных ступеньках цирка, как жаждущие крови дикие звери. Потому что устали от Императора. Устали от его слабости, его колебаний, от его трусости и его поражений.

— Да здравствует генерал Хассн!

Адамант простер руки над толпой.

«Им нужна, — подумал он, глядя на своих товарищей, стоя перед каменной трибуной с лепными орлами, — им нужна сильная личность, тот, кто напомнит им о былой мощи. Кто — то, кто станет воплощением чести и кем они без труда смогут управлять».

Вскоре наступила тишина.

Генерал Хассн скрестил руки и смотрел на присутствующих с презрением. Вид у него был поистине ужасающий. «Прекрасно, — подумал сенатор. — Они боятся его, и меня тоже. Никто не посмеет помешать нам».

— Я обращаюсь к вашему благородному собранию, — начал Адамант. — Как вы знаете, армия варваров сегодня утром вошла в Дат-Лахан. Эти вспомогательные войска могут быть нам полезны в борьбе против сентаев. Мы должны это признать. Но мы ни в коем случае не должны позволять дикарям диктовать нам свои условия.

Возмущенные возгласы, яростные крики. Несколько сенаторов топнули ногой. Раздалось несколько «Долой Императора!»

— Однако, — продолжал Адамант, — однако мы узнали из надежного источника, что войска Лайшама, как они его называют, собираются обосноваться на наших складах и жить в стенах нашего города с благословения Императора!

Новые крики. Кто-то вскочил, кто-то погрозил товарищу кулаком.

— Это еще не все, — продолжал сенатор. — Варвары предложили нашему государю совершенно неслыханные условия: они требуют десять тысяч юных девственниц — не больше, не меньше! Более того: его величество, трусость которого лишь теперь открылась нам во всей своей полноте, готов согласиться на эту возмутительную сделку. И теперь я обращаюсь к вам, я спрашиваю вас, благородные сенаторы. Купим ли мы помощь этой банды гнусных разбойников ценой чести наших дочерей? Отдадим ли мы нашу кровь, чистых и невинных детей в жирные руки этих грязных дикарей? И наконец, позволим ли мы править нами выжившему из ума дряхлому старикашке? Я такой же чистокровный азенат, как и все вы. И мне не нужно времени на размышление. Мой ответ — нет, нет, тысячу раз нет!

Сенат содрогнулся от ярости. Адамант сделал несколько шагов назад, чтобы полюбоваться произведенным эффектом. На большинстве лиц было написано бешенство. Но партия еще не была выиграна. Сенатор знал, какая лень и трусость охватывала сенаторов тогда, когда нужно было принимать важные решения. Кто-то поднял руки. Кто-то стал задавать вопросы. Председатель собрания поднялся на деревянный помост в центре арены. Ему пришлось требовать тишины несколько раз, прежде чем все наконец умолкли. Какой-то пожилой сенатор воспользовался моментом, чтобы взять слово.

— Но разве мы не можем совсем обойтись без варваров?

Адамант кашлянул.

— Как я уже сказал, они могут быть нам полезны. Но не нужно забывать, что хозяева положения — мы. Об этом ни в коем случае нельзя забывать. Мы принесли им цивилизацию. Мы защитили их деревни от сентайских захватчиков. А теперь они навязывают нам эту гнусную сделку? И зачем? Они должны быть нам благодарны за то, что мы их впустили. Ибо, если бы мы не распахнули ворота, сентаи бы их перебили.

— Когда Император должен дать ответ? — спросил кто-то.

— Сегодня вечером. До полуночи.

По рядам сенаторов пробежал шепот неодобрения.

Десять тысяч девственниц, отданных на растерзание варварам. Подобной жестокости нет оправдания. Но большинство присутствующих знали, как лжив этот вещавший с трибуны человек с выщипанными бровями и напудренным лицом, как он жаждал власти. И выражая свое негодование поведением варваров и свою преданность Империи, на самом деле они чувствовали, что попали в ловушку. Как все быстро произошло!

— Что вы предлагаете? — спросил кто-то на верхних трибунах.

Адамант повернулся к Раджаку.

Генерал глядел прямо перед собой. На его обезображенном лице не отражалось никаких эмоций.

— Наш лучший генерал — Раджак Хассн, — начал Адамант. — Это очень храбрый человек. Человек простой и прямой, который сможет привести нас к победе. Я предлагаю провозгласить его Императором.

В тот же миг воздух огласился возмущенными криками.

Хоть сенаторы и не слишком жаловали Полония, капля уважения к нему у них еще осталась. Он принадлежал к императорскому роду; власть его была законна. Что же до этого человека, которого им сейчас представили, он, безусловно, был выдающимся военачальником. Но, кроме его ратных дел, никто о нем ничего не знал. Трудно представить менее подходящего человека для управления целой Империей.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});